Праздник 40 Севастийских мучеников совпал с памятью преподобномученика ИОАСАФА ШАХОВА, который подвизался в Николо-Пешношском монастыре и в 1915 году был командирован на германский фронт, где был определен священником 461-го полка.

Иеромонах Иоасаф не скрывался от опасности : он ходил вместе с солдатами в бой, выносил с поля брани раненых, исповедовал и причащал их, отпевал и погребал убитых.

Весной 1917 года большевистская пропаганда, разложившая к этому времени тыловые части армии, достигла и окопов, и солдаты все чаще стали спрашивать отца Иоасафа: «Батя, когда же кончится война, кому она нужна, долго ли мы будем страдать?»
И священник отвечал так, как повелевал ему отвечать голос совести и долг православного пастыря: «Мы страдаем за одно общее дело, это прежде всего – за веру! во-вторых – за царя! и в-третьих – за наше Отечество! Его мы должны защищать не щадя своей крови».

После революции служил на приходах. В 38-м году был арестован, где на допросе сказал, что ему не нравится эмблема герба с серпом и молотом, хотел бы вместо него видеть образ СПАСИТЕЛЯ.
Расстрелян на полигоне Бутово под Москвой 22 марта 1938-го года.

Источник

14 марта 1938 года на Бутовском полигоне за «распространение антисоветских слухов» был  расстрелян Юрий Александрович Олсуфьев. Род деятельности к моменту ареста - "Государственная Третьяковская галерея: старший научный сотрудник". 
Несмотря на скромную должность, Юрий Александрович был не просто русским искусствоведом и реставратором,  а являлся одним из крупнейших российских ученых и деятелей в области охраны памятников и музейного дела.

Вскоре после окончания юридического факультета Петербургского университета в 1902 г. Олсуфьев продолжил начинание своего отца — целых девять лет сын возглавлял строительный комитет по возведению храма-символа в честь Сергия Радонежского на Куликовом поле.
Время проектирования и возведения храма — эпоха, предшествовавшая русским революциям, которая требовала исключительных усилий в деле укрепления Православия и национального самосознания. Можно смело сказать, что в данном случае, безусловно, речь идет об одной из крупнейших реальных и одновременно глубоко символичных попыток духовного возрождения страны.

В графском доме хранился крест с мощами Сергия Радонежского, который должен был быть пожертвован в храм. В июле 1914 г. церковные власти приняли решение о принесении ему в дар частицы мощей святого, что сделало бы церковь местом паломничества, но осуществиться этому было не суждено. Характерно и учреждение при Куликовском храме-памятнике музея, а по инициативе С.В. Олсуфьевой — женского монастыря, разогнанного вскоре после октября 1917 г.