2.png
Бутовский полигон – крупнейшее в Московском регионе место массовых расстрелов и захоронений жертв сталинских репрессий. Сегодня известны имена 20760 человек здесь убиенных. Эти люди были расстреляны в течении очень короткого периода времени, с августа 1937г. по октябрь 1938, а полигон функционировал с 34 по 53 год…
Те, о ком мы знаем – мужчины и женщины в возрасте от 14 до 82 лет, представители 73 национальностей, всех вероисповеданий, всех сословий, но большинство из них, простые рабочие и крестьяне – русские православные люди.
Около 1000 человек, из числа погребенных в Бутово, пострадали как исповедники Православной Веры, более трехсот, сегодня прославлены в лике святых.
Название нашего сайта – martyr (мартир), происходит от греческого μάρτυς, что в буквальном переводе значит – свидетель, на русский чаще переводится как мученик. Сайт посвящен, прежде всего, убиенным на Бутовском полигоне за Православную Веру, но не только. Мы собираем и публикуем материалы о всех пострадавших в Бутово и иных местах в годы репрессий, независимо от их национальности и вероисповедания.
france Spain

Пострадавшие за Христа 02 октября (19 сентября ст.ст.)

zosПрп. Алексия Зосимовского (1928). Сщмч. Константина пресвитера и с ним двух мучеников (1918); сщмч. Николая пресвитера (1919); сщмч. Нила пресвитера, прмц. Марии (1938).

Преподобного Алексия Зосимовского (Сеоловьев Феодор Алексеевич, +02.10.1928)

Недалеко от станции Арсаки, что в 25 км к северо-востоку от Сергиева Посада, находилась Зосимова пустынь. Она была основана около 200 лет назад, искавшим уединения старцем Зосимой, схимником Троице-Сергиева монастыря. После его смерти пустынь пришла в запустение, но через 100 лет там вновь стали селиться монахи, и к концу XIX - началу XX века, при игумене Германе, пустынь расцвела. Ближайшим помощником игумена, другом и сомолитвенником был известный зосимовский старец отец Алексий (в миру - Феодор Алексеевич Соловьев), духовный отец многих, кто искал совета, молитвенной помощи или утешения. Среди духовных детей старца была и великая княгиня Елизавета Феодоровна.
Отец Алексий прожил долгую жизнь. По окончании Московской Духовной семинарии в 1866 г. он женился, но прожил со своей горячо любимой супругой всего четыре года до ее кончины. Батюшка, тогда диакон, остался с малолетним сыном Мишей на руках и жил вместе с тещей и свояченицей. 28 лет прослужил он диаконом в храме святителя Николая в Толмачах. В 1895 г. он был рукоположен митрополитом Московским Сергием в пресвитеры к Большому Успенскому собору за свои душевные качества и необыкновенную музыкальность. Батюшка давно бы ушел в монастырь, если бы не его долг перед домочадцами. В 1897 г. скончалась теща, получила хорошее место свояченица, а через год сын окончил Высшее техническое училище и женился.

30 ноября 1898 г. священник Успенского собора Феодор Соловьев принимает монашеский постриг с именем Алексий в Зосимовой пустыни. Через восемь лет, после кончины старца Гефсиманского скита Варнавы, он начинает старчествовать. Духовная опытность, сила молитвы и необыкновенная прозорливость привлекали к нему многих. Иногда отец Алексий принимал по несколько сотен людей в день. В мае 1916 г. он ушел в полный затвор, но через год нарушил его, так как его избрали на Поместный собор Русской Православной Церкви. Именно старец Алексий 5 ноября 1917 г. вытянул жребий с именем будущего патриарха Тихона.

В это время над Зосимовой пустынью сгущались черные тучи, особенно это чувствовалось после закрытия в ноябре 1919 г. Лавры. В январе 1923 г. скончался игумен Герман, а на другой день после его погребения в монастырь нагрянула ликвидационная комиссия. Старец со своим келейником переехал в Сергиев Посад и жил на частной квартире до самой своей кончины 2 октября 1928 г. Погребли старца на Кокуевском кладбище, а когда его закрыли, один из духовных чад отца Алексия перенес его прах на Северное кладбище. В 1994 г. нетленные мощи иеросхимонаха Алексия были перенесены и поставлены в соборе Смоленско-Зосимовой пустыни.

Вот как вспоминает о старце Алексии его духовная дочь: “Будучи еще маленькой девочкой и приходя исповедовать свои грехи отцу Алексию, я зачастую плакала в его присутствии. Он никогда не спрашивал, почему плачу, а только говорил: “Плачь, плачь, милая, это значит Христос тебя посещает, а Он нам бесценный Гость”. ...Батюшка всегда был очень снисходителен к истинно желавшим спасения. Не было греха, которого бы не прощал мгновенно, за исключением греха духовной гордости ... “Знаешь ли ты, - поучал он, - знаешь ли, мне кажется, что люди оттого только и страдают, что не понимают истинного самоотречения во имя Распявшегося нас ради. Помни, где горе, где беда - ты должна быть первой”.
О тайне исповеди старец часто говорил так: “Будь покойна, детынька, старческая душа - могила, что слышала она, то и похоронила в себе навеки и никому того не отдаст. Не надо и тебе другим рассказывать про исповедь. Зачем? Исповедь - это тайна твоя и духовника”.

“Когда на молитве ты вдруг заплачешь, если вспомнишь, что кто-то тебя обидел или на тебя гневался, - поучал батюшка, - эти слезы не в пользу душе. Вообще, нужно подавлять слезы, чтобы не превозноситься, что “вот какая - уже молюсь со слезами!”. Если будешь думать о своих грехах и читать покаянные молитвы - это спасительно. Вообще же знай, что враг всегда настороже, всегда за тобой следит, смотрит на выражение твоего лица, твоих глаз и старается уловить твою слабую сторону. Слабую струнку, гордость ли, тщеславие ли, уныние.

Святые отцы учат, что на хульные помыслы совсем не следует обращать внимания - сами тогда отскочат. Нужно только сказать врагу: “Это не моя мысль, а твоя, навеянная”. Если он возразит - нет, твоя, то ответь ему: “Мой духовник мне приказал так говорить” - и тотчас враг отбежит от тебя”.

Если кто-нибудь начинал говорить на исповеди о других с осуждением, старец останавливал: “Нам до других дела нет, говори только свое. Правила святых отцов предписывают останавливать исповедующихся, когда они говорят о других. Кто любит говорить про других, про того и люди много говорят”. И еще поучал: “Когда душа обвинит себя во всем, тогда возлюбит ее Бог, а когда возлюбит ее Бог, тогда - что еще нам нужно?”.

В народной памяти осталось свидетельство молитвенной связи старца Алексия с преподобным Сергием Радонежским. “В начале войны, - вспоминал С. И. Фудель, - немцы были недалеко от Загорска (так при советской власти назывался Сергиев Посад). После ночной смены на заводе одна жительница этого города шла домой. Это был как раз день преподобного Сергия. Солнце только поднималось, освещая траву, цветы. Но ни цветы, ни солнце не замечались от великого страха перед приближением фронта: в доме у этой женщины были маленькие дети.

И вот встречает ее незнакомая женщина, они идут вместе, и незнакомая ей говорит: “Ничего не бойтесь. Мы под защитой преподобного. Он сказал, что “град его будет во веки цел”. А чтобы вам это было понятно, я расскажу. В 20-х годах здесь жил Зосимовский старец отец Алексий. Здесь он и умер в конце 20-х годов. Когда начали открывать мощи, старец очень страдал об этом и много молился, недоумевая - почему Господь попускает такому делу? Однажды вечером, когда он стал на молитву, рядом с ним встал преподобный и сказал: «Молись три дня и постись, и после этого я покажу тебе то, что нужно». В следующие два дня, когда отец Алексий вставал на молитву, снова вставал с ним рядом преподобный Сергий. Отец Алексий в эти дни питался просфорой. На третий день преподобный сказал: “Когда подвергаются такому испытанию живые люди, то необходимо, чтобы этому подвергались и останки людей умерших. Я сам отдал тело свое, дабы град мой во веки был цел”. И тогда, - добавила рассказчица, - думали, что это о сыпном тифе, который в те годы свирепствовал, а вот теперь поняли, о чем он говорил”.

Женщина выслушавшая этот рассказ, пришла к своему дому, еще спящему, села на крыльцо - потрясенная и успокоенная - и тут впервые за это утро увидела и цветы и солнце”.

Использован материал «Православной газеты» (г.Екатеринбург)

Священномученика протоиерея Константина и с ним двух мучеников (Голубев Константин Алексеевич, +..1918)

24443.sl body.prKonstantin GolubevBСвященномученик Константин Алексеевич Голубев, Богородский протоиерей родился в 1852 году в селе Барановке Вольского уезда Саратовской губернии в семье псаломщика, и во святом Крещении был наречён именем благоверного князя Константина Ярославского, Чудотворца (память 19 сентября). Отец его отошёл ко Господу, когда мальчику исполнилось 9 лет. Вскоре после смерти отца Константин поступил в Саратовскую Духовную Семинарию, которую окончил по первому разряду.
Когда Константину исполнилось 24 года, он почувствовал в себе дар миссионерского служения. Он вступает в Саратовское братство Святого Креста и по благословению епископа Саратовского и Царицынского Тихона отправляется в качеств миссионера Братства в родное село Барановку, население которого находилось под сильным влиянием старообрядцев. Константин Алексеевич был уверен, что отход от Церкви происходит только тогда, когда нет церковной проповеди и подлинного просвещения. Первым делом он основал церковно-приходскую школу. Помогал молодому миссионеру настоятель местного храма М. Васильев, поддерживало его и Вольское земство.

Круг его миссионерской деятельности постепенно расширялся — по благословению преосвященного Тихона он назначается в 1876 году учителем русско-славянского языка Вольского Духовного училища и миссионером братства Святого Креста, руководителем миссионерских бесед и основателем просветительской библиотеки в городе Вольский. Ещё через три года преосвященный Тихон, учитывая успех Константина Голубева на миссионерском поприще, назначает его противораскольничим и противосектантским миссионером Саратовской епархии.

Деятельность Саратовского епархиального миссионера обратила на себя внимание митрополита Московского и Коломенского Сергия (Ляпидевского). 4 марта 1895 года он определяет Константина Голубева в Богородск на протоиерейскую вакансию. 12 марта 1895 года епископ Можайский Тихон (Никаноров) рукоположил Константина Голубева во священники. Отец Константин очень быстро завоевал расположение не только православных верующих, но и православных старообрядцев. В том же году отец Константин вошёл в число обязательных директоров Богородского уездного отделения попечительного о тюрьмах Комитета и стал принимать активное участие в его деятельности на пользу заключённых — так, он совершил богослужение в тюремном храме, покуда туда не был определён постоянный священник. За свою деятельность по обращении из старообрядчества и сектантства отец Константин был награждён наперсным крестом. Весной 1896 года его назначают председателем Богородского Богоявленского отделения Кирилло-Мефодиевского братства.

В 1897 году отец Константин Голубев избирается на три года членом попечительного совета Богородской женской протогимназии. Занятия в попечительном совете открыли перед священником проблемы религиозного образования и просвещения женщин в России, от которых в значительной мере зависело религиозно-нравственное воспитание народа. Какие будут женщины в стране, считал батюшка, какова будет их вера и религиозная просвещённость, такими будут и граждане России. Это имело особенное значение для фабричных городов, каким был Богородск в то время. И в 1900 году отец Константин открыл при Богоявленском соборе женскую церковно-приходскую школу, в которой состоял заведующим и законоучителем. В 1901 году его избрали членом Богородского Комитета народной трезвости. При этом он не оставлял миссионерской деятельности.

Несмотря на огромную пастырскую деятельность, отец Константин находил время и для своей семьи. Семья у него была большая, дружная, дети — а их было семеро — воспитывались в строго православном духе. Две старшие дочери его были замужем за священнослужителями, старший сын, митрофорный протоиерей Константин Константинович Голубев, в послевоенные годы был настоятелем Троицкого храма в Наташине, а младший, Леонид Константинович, окончил М.Д.А. и позднее был педагогом и директором средней школы.

Отец Константин, по свидетельству членов семьи, был духовно близок священномученику протоиерею Иоанну Восторгову (память 23 августа), часто бывал в Москве, служил в Покровском соборе и Чудовом монастыре, а в приезды Государя Императора Николая II был участником торжественных молебнов в Кремле. После совершённого государственными преступниками переворота 1917 года начались жестокие гонения на Церковь Христову. Докатились они и до тихого Богородска. Хотя новая богоборческая власть ещё не вполне была установлена в Богородске, отца Константина довольно быстро арестовали. Несколько дней его содержали под арестом в Богородской тюрьме, а затем без суда и следствия приговорили к смертной казни. По-видимому, о том, что он будет расстрелян ему было объявлено, так как после этого он передал из тюрьмы на волю свой наперсный Крест и служебник.

О подробностях гибели протоиерея Константина мы узнаём из доклада члена Всероссийского Церковного Поместного Собора 1917-1918 годов В. П. Шеина, впоследствии новомученика архимандрита Сергия (память 31 июля), расстрелянного в 1922 году вместе со священномучеником митрополитом Петроградским и Гдовским Вениамином (Казанским, память 31 июля). Возможно, что мученический подвиг отца Константина и многих свидетелей веры первых лет гонения на Церковь Христову явился примером для архимандрита Сергия свидетельства за истину «даже до крови». В докладе будущего мученика мы читаем такие слова о смерти отца Константина: «При расстреле в Богородске Московской епархии протоиерея отца Константина Голубева, убийцы нанесли ему только рану и ещё живого бросили в яму и стали засыпать землёй. Несчастный поднимал из ямы голову и молил прикончить его; находящаяся при этом дочь его на коленях с рыданиями умоляла также, чтобы отца не хоронили живым, но ничто не помогало, и злодейство было доведено до конца. Его засыпали живым».
Свидетели расстрела священника вспоминали, что вместе с отцом Константином были расстреляны женщина, бесстрашно его защищавшая, и воин, отказавшийся привести в исполнение смертный приговор. Их тела были сброшены в тот же ров. По свидетельству старшей дочери убиенного протоиерея Марии Константиновны, приговор привёл в исполнение некий Белов. Больная совесть, очевидно, тревожила убийцу. Ему не раз являлся покойный отец Константин. И вот однажды, увидев свою жену, вошедшую в дом с неубранными волосами, Белов в припадке умопомешательства принял её за расстрелянного священника и, выстрелив, убил её, а затем застрелился сам.

Многие десятилетия место кончины отца Константина на опушке соснового бора за городским стадионом г. Богородска почиталось благочестивыми жителями, хотя безбожники не раз выравнивали маленький холм, пытаясь уничтожить все признаки погребения мученика, духовные дети и почитатели отца Константина вновь и вновь воссоздавали его, принося на могилу цветы, иконы и свечи, возжигали лампаду, служили панихиды по убиенному протоиерею.
Так память о выдающемся миссионере и мученике дошла до нашего времени. В конце 1995 года были открыты нетленные мощи отца Константина, а также останки убиенных с ним воина и мученицы.
Канонизован священномученик протоиерей Константин Голубев как местночтимый святой Московской епархии в 1996 году. Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Использован материал сайта Православие.Ru


Священномученика Николая, пресвитера Искровского (Николай ?, +1919)

17 июля 2001 года Определением Священного Синода Русской Православной Церкви было вынесено постановление о прославлении в лике святых протоиерея Николая, служившего.

История церкви небольшого отдаленного села Искровка тесно переплетается с судьбою последнего императора России Николая ІІ, его личным участием в устроении храма.

В начале XX столетия к царю обратились люди с просьбой о выделении земли под строительство церкви. На месте они не смогли решить этого вопроса, так как пан Виктор, которому принадлежала земля, запросил за нее большую плату. Император не только удовлетворил прошение людей, но и поинтересовался, есть ли средства на строительство, есть ли проект? И когда узнал, что всего необходимого пока нет, пожелал принять личное участие. За свой счет он отправлял кирпич на станцию Рядовая, что была ближайшей к Искровке, оплачивал перевозку материалов и работу строителей.

Когда же пришло время освятить храм, царь присутствовал на богослужении, переодевшись в мужицкую одежду.
Впоследствии, по согласованию с о. Иоанном Кронштадтским, он предложил заменить священника в построенном им храме. Так, волею святых Божиих: праведного о. Иоанна Кронштадтского и Царя - страстотерпца диакон Николай из Исаакиевского собора г. Санкт - Петербурга оказывется на земле Елисаветградской и начинает свое пастырское служение в далекой веси.
Смена городской, устроенной жизни на мирное течение сельских будней не омрачила нрава молодого священника. Он всегда был жизнерадостен, весел, добр, очень любил шутки и прибаутки. Своей матушке Анне с улыбкой говорил: «Не тужи, матушка. Меня убьют, и три раза будут хоронить, а ты будешь скрываться под двумя фамилиями. А ты, Дмитрий, сын мой, будешь священником, и будет у тебя большая семья!» Так оно и вышло. В годы гонений его матушка скрывалась под двумя фамилиями.

Даже грех о. Николай обличал с юморком. Сохранилась история о том, как на свадьбе батюшка обличил бедного жениха, женившегося на богатой слабоумной невесте. Дома невесту учили, что если батюшка спросит ее, сколько есть заповедей, чтобы она отвечала - десять. А о. Николай возьми да и спроси, сколько ей лет. Тут - то она и ответила - десять.
Прозорливость святого была даром Божиим, который он стяжал молитвой и трудами. Девочке, укравшей 5 рублей у деда, батюшка указал место в сарае под дровами, где были спрятаны деньги. Он погладил ее по головке и со словами: «Твоему отцу нужно месяц работать, чтобы заработать эти деньги» велел вернуть их. Другому, у которого украли коней, о. Николай сказал, где искать пропажу. Третьему пророчествует о будущем, сообщая ему, что его раскулачат, он будет несколько раз сидеть в тюрьме, но умрет своей смертью на свободе.

Еще при жизни батюшка призывал обращаться в будущем к нему как к живому и просить у него помощи после его смерти. И помогал как живой!

Молитвенность, забота о людях всегда отличали пастыря. Он вычитывал бесноватых, врачевал больных, молился об исцелении скота, совершал необходимое на потребу. Его молитвенные труды, стяжали ему известность далеко за пределами Елисаветградской губернии. С разных мест, например из Тулы, что отстоит более чем на тысячу верст, приезжали к нему страждущие и жаждали исцеления. Летом он вычитывал на своем источнике, зимой, когда было холодно, молился в храме. Многие приходили послушать проповеди и становились свидетелями чудесных исцелений. Вот лежит на земле женщина, и ее сильно бьет о землю (черная болезнь). Отец Николай читает над ней Евангелие, и она поднимается здоровой. Вот он исцеляет мужчину по имени Тимофей при помощи слова Божия. Исцелившись, Тимофей остается жить у о. Николая, обрабатывает землю и помогает безмужним матерям - одиночкам.

В своих проповедях о. Николай нередко говорил о грядущих испытаниях. Он пророчествовал о своей смерти: священник сорвется, как цветок, а церковь будет стоять нерушимой. Другой же церкви он предсказал разрушение ( Покровская церковь в Лозоватке) и исчезновение без следа. По свидетельству рабы Божией послушницы Евфросиньи, рано утром, войдя в храм, она услышала слова святого: «Для тебя, Господи, готов все претерпеть!» Затем, выйдя из алтаря, о. Николай на ее вопрос, с кем он разговаривал, ответил: «Если слышала, то никому не говори, пока я живой. Меня должны убить и потом три раза хоронить».

Батюшка предупреждал о том, что придет безбожная власть и вместе с ней тяжкие испытания. В последний день своей жизни 2 октября 1919 года, священномученик отслужил Литургию, затем отпустил людей по домам, а сам остался на колокольне. Во второй половине дня налетел отряд красных, которые, избивая, стянули мученика с колокольни, волоча за волосы. После издевательств они вывели батюшку на кладбище и расстреляли. Тело исповедника обнаружили женщины, шедшие с поля. Они прикопали тело, прикидали его ветками, а затем вместе с другими перезахоронили его в другое место. Через год, в 1920 году, приехало много священников, которые совершили третье погребение о. Николая за алтарем церкви. Свидетели этого события утверждали, якобы тело исповедника было нетленным, будто его убили сегодня.

Пройдет долгих восемьдесят лет, сменятся времена и правительства, память об о. Николае сохранится в сердцах православных. К нему неотступно будут обращаться с молитвой все приходящие на могилу и на святой источник, почувствуют его пастырскую заботу и предстательство. Пиющие воду из источника, совершающие чин омовения будут разрешаться от бремени болезней и скорбей, различных духовных недугов. Будут исполняться слова Писания: «хромые ходят, слепые видят … »

Мальчик, привезенный с Севера России ( а ему приснился о. Николай и источник), стал ходить. Калека - шахтер оставляет свои костыли у источника и отправляется домой, благодаря святого. Силу чудотворного источника ощущают на себе нынешние поколения православных, оставляя в храме теплые слова благодарности священномученику.

17 сентября 2001 года Божией милостью совершилось обретение честных мощей священномученика Николая. Сегодня они почивают в стеклянной гробнице Кресто - Воздвиженского храма с. Искровка. ( Кировоградская обл. Украина). Обретена чудная святыня, которая помогает «мир мирови даровати и душам нашим велию милость».

По материалам сайта akafist.narod.ru

Священномученика протоиерея Нила (Смирнов Нил Михайлович, +02.10.1938)

Священномученик Нил родился 5 ноября 1881 года в селе Пересыпкино Кирсановского уезда Тамбовской губернии в семье учителя народной школы Михаила Смирнова. Мать Нила Михайловича была дочерью священника.
Окончив Кирсановское городское училище, Нил Михайлович с 1897 по 1921 год работал на железной дороге в должностях: конторщика товарной конторы, помощника товарного кассира, помощника билетного кассира, билетного кассира, телеграфиста, заведующего хозяйственной частью Юбилейного поселка рабочих и служащих Московско-Казанской железной дороги.

В 1921 году Нил Михайлович подал прошение о рукоположении и принятии его в клир города Москвы. Диаконом он служил в церкви Воскресения Христова в Сокольниках. Через две недели после рукоположения в диаконы, 22 октября 1921 года, отец Нил был поставлен во священника к храму святых бессребреников Кира и Иоанна при Сербском подворье в Москве.
В ноябре 1921 года Патриарх Тихон утвердил его в должности штатного священника Воскресенской церкви в Сокольниках. В августе 1923 года отца Нила перевели в храм Успения Божией Матери при погосте Картино Можайского уезда. В ноябре 1925 года отца Нила вновь назначили в церковь Воскресения Христова в Сокольниках. В 1930 году он стал исполнять обязанности настоятеля, а через год был утвержден в этой должности. В 1931 году отец Нил был возведен в сан протоиерея.

17 февраля 1933 года протоиерей Нил был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. Некий лжесвидетель, допрошенный еще в июне 1932 года, рассказал следователю, что отец Нил «всегда говорит зажигательные проповеди... пользуется среди верующих темных масс рабочих и бывших людей, торговцев большим авторитетом и не раз верующие его предупреждали, что он слишком открыто выступает против советской власти».

23 февраля, давая показания следователю, отец Нил сказал: «Я принял сан священника в то время, когда борьба с неверием приняла ожесточенные формы, когда начался усиленный отход верующих от Церкви, и я, видя такой отлив народа от Православия, решил ей посвятить свою жизнь и стать церковным деятелем... В своих проповедях, произносимых в церкви, я старался призывать верующих к соблюдению нравственных правил, все эти проповеди призывали к борьбе с неверием и безбожием... В предъявленном обвинении виновным себя не признаю».

Особое Совещание при Коллегии ОГПУ 22 марта 1933 года приговорило отца Нила к высылке в Северный край сроком на три года. Наказание он отбывал в городе Каргополе, работал на разгрузке леса с плотов, складывал его в штабеля, а также на пилке дров.

Вернувшись из ссылки в 1936 году, отец Нил был назначен служить в Богоявленскую церковь села Буйгород Волоколамского района Московской области.

В мае 1937 года отец Нил по приглашению священника Бориса Недумова стал служить в Иоанно-Предтеченском храме села Ивановское на Ламе Лотошинского района.

Прокурор Лотошинского района уже в апреле 1937 года направил начальнику местного районного отделения НКВД два письма, в которых излагал контрреволюционные действия священников и предписывал произвести расследование.
В одном из них говорится, что «священник (кто именно, не называется) Афанасиевской церкви учеников вызывает к себе и заставляет их читать молитвы, за это он некоторым дает деньги. Так это было с десятилетним учеником... которому священник дал 50 копеек за то, что он рассказал ему молитву».

В другом письме излагались конкретные факты контрреволюционной деятельности священников Бориса Недумова и Нила Смирнова, «которые, находясь в селе всего полтора месяца, приняли ряд мер к оживлению религиозной пропаганды. Оба священника имеют фисгармонию, баян и скрипку, при помощи которых они собирают вечеринки... на которых, помимо музыкальных номеров, ставили вопрос о поднятии духа религии... Организовали хор, в котором... подобраны враждебные люди... Причем, по утверждению некоторых лиц, имеют своей задачей обслужить и колхозников, если они будут согласны на это... Ведут агитацию, содержание которой сводится к тому, что церковь 1 мая работать не будет и что они вместе со всеми колхозниками хотят выйти на демонстрацию... Производят сбор средств... и, по разговорам, сбор выражается по 50 копеек и 1 рублю. Всего собрано, по условным данным, до 1000 рублей...»

В марте, устраивая дочь Екатерину в школу в селе Буйгород, отец Нил разговаривал с директором школы, указав ему в беседе, что его дочь верующая, ходит в церковь и носит крестик, поэтому всякая проводимая в школе антирелигиозная работа ее касаться не должна, а также не нужно заставлять ее вступать в пионерский отряд. После ареста в 1937 году отца Нила директор школы был привлечен в качестве свидетеля и, вспоминая об этом разговоре, показал следователю: «...Ношение открыто креста его дочерью имеет влияние на остальных учеников, в данном случае не мало учеников стало посещать церковь. Кроме того, в апреле у... подруги дочери священника Смирнова было найдено в классе Евангелие».

В августе 1937 года отец Нил ездил в Епархиальное Управление с просьбой о назначении его в село Нижнее Васильевское Лотошинского района, но, еще до принятия решения, был 20 августа арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве.
— Следствие располагает материалами, что вы состоите членом контрреволюционной группы и активно вели контрреволюционную работу. Предлагается вам дать правдивые и откровенные показания по этому вопросу.
— Это я не признаю и отрицаю.
— Вы даете ложные показания. Следствие имеет факт, что 26 июля 1937 года в проповеди верующим вы заявили: «На духовенство наложили большие налоги, я прошу прихожан помочь духовенству деньгами». Этот факт признаете?
— Да, признаю...
— Во время пасхальной службы 1937 года вы обратились к верующим и заявили, что по новому закону теперь Церковь государственной не является и советское правительство не имеет права к ней прикасаться. Признаете это?
— Да, это действительно было, и я так говорил.
— В мае месяце 1937 года вы распускали нелепый слух о том, что скоро будет жить лучше, так как вождь партии решил объявить себя президентом?
— Нет, этого я не говорил и этот факт отрицаю.
— Состоя членом контрреволюционной организации, вы вели агитацию о том, что полет на Северный полюс — дело темных сил и что тут Божией помощи нет, что все это приведет к гибели?
— Нет, этого я не признаю.
— Проживая на территории Лотошинского района, вы проводили контрреволюционную агитацию среди населения. Признаете вы это?
— Я в своей работе никаких контрреволюционных действий не вижу. Действительно, я очень часто выступаю среди верующих с амвона с проповедями... По вопросу привлечения молодежи в Церковь я говорил, как приятно видеть в церкви много детей. И я им обещал помощь Божию, и если вы ее будете принимать, то у вас жизнь будет цветущая. По вопросу антирелигиозной работы среди молодежи в школе я директору школы заявлял, чтобы они не насиловали людей антирелигиозной работой.
22 сентября протоиерей Нил Смирнов был в последний раз допрошен в Таганской тюрьме.
— Вы арестованы за антисоветскую деятельность. Признаете себя в этом виновным?
— Нет, не признаю.
На этом допросы были закончены.

9 октября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Нила к десяти годам заключения в лагере.
Протоиерей Нил Смирнов был отправлен в Бамлаг Амурской области на станцию Известковая, где и скончался 2 октября 1938 года и был погребен в безвестной могиле.

Использован материал Биробиджанской епархии Русской Православной Церкви


Преподобномученицы Марии (Мамонтова-Шашина Мария Ивановна, +02.10.1938)

Преподобномученица Мария родилась в 1890 году в селе Дединово Зарайского уезда Рязанской губернии в семье крестьянина Ивана Шашина. Девочка окончила сельскую школу. После смерти отца она устроилась работать по найму, а в 1914 году ушла подвизаться послушницей в Колычевский женский монастырь, посвященный Казанской иконе Божией Матери, располагавшийся в 18 верстах от города Егорьевска.

Безбожная власть в 1920 году закрыла монастырь. Вместе с другими сестрами она поселилась в родном селе. Основным занятием ее было шить одеяла. Во время богослужения она пела на клиросе, а также по просьбе верующих читала Псалтирь по усопшим.

Власти в 1930 году намеривались закрыть в селе храм, поскольку община не могла выплатить большой налог. Монастырские сестры обошли дворы соседних деревень и собрали необходимую сумму, а также ездили в Москву хлопотать о том, чтобы церковь не была закрыта. Часть сестер была арестована в 1930 году.

1 июня 1931 года послушницу Марию арестовали и заключили в Рязанскую тюрьму, а 16 июня допросили. Следователь расспросил ее о жизни в монастыре, чем она занималась после закрытия обители, поинтересовался, был ли богат монастырь и какие в нем были святыни. «По делу показать ничего не могу, – отвечала послушница. – Монастырь, в котором я жила, считался богатым, поскольку имел землю и лес. Из икон чудотворных у нас была Казанская икона Божией Матери».

Следователь так писал о вине послушницы Марии: «В селе Дединово проживающие монашки Добрякова Валерия и Шашина Мария, имея между собой организованность и дружбу, находясь все время на службе в церкви, через собирающихся к ним женщин собирали деньги с крестьян для служителей культа, на уплату налогов, тем самым вызывали резкое недовольство крестьян по отношению существующих порядков. Эти же монашки, когда общественные организации в прошлом году поставили на обсуждение вопрос о закрытии церкви, активно повели агитацию против этого решения, в результате чего крестьяне церковь закрывать не согласились».

Тройка ОГПУ 28 июня 1931 года приговорила послушницу Марию к трем годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Этапом она была отправлена в Казахстан в город Акмолинск, где пробыла до августа 1934 года.

После возвращения на родину послушница Мария была избрана членом церковного совета. В 1936 году власти устроили в церкви склад. Как показал впоследствии секретарь сельсовета, послушница Мария среди колхозников говорила: «Вот, отобрали у нас православных последнее утешение, где же мы должны теперь молиться, разве у советской власти другого помещения не было под склад, кроме как церковь?»

Другой свидетель рассказывал, что слышал, как послушница Мария ругала сталинскую конституцию, говоря: «Вот конституция пишет, что всем предоставлены одинаковые права, а попробуй что-нибудь скажи, тебя сразу арестуют, где же тут свобода слова?», а во время уборки сена среди женщин говорила: «Как вам не стыдно, что вы отказываетесь совершенно от Церкви, в храм перестали ходить даже в престольные праздники, за это вам придет Божие наказание».

Во время массовых гонений на Русскую Православную Церковь 24 сентября 1937 года она была арестована и заключена в Рязанскую тюрьму. 25 сентября состоялся допрос.
– Почему у вас двойная фамилия? – спросил следователь.
— Фамилия Мамонтова по матери, по отцу моя фамилия Шашина. На селе больше меня знают как Мамонтову, фактически у меня двойная фамилия – Мамонтова- Шашина.
— Сколько лет вы были монахиней? – Монахиней я была с 1914 по 1920 год, после чего нас из монастыря выселили...
— Во время выселки вас из монастыря вы вели гнусную контрреволюционную клевету против ВКП(б). Признаете ли это?
— Нет, это я отрицаю. – Вы говорите неправду, мы требуем от вас правдивых показаний. – Нет, этого я не признаю.
— Следствие располагает данными, что в 1934 году по прибытии из ссылки вы у себя устраивали богослужения, приглашая попов и монашек. Подтверждаете ли это?
— Нет, это я отрицаю.
— В 1935 году во время одного из молебствия у себя на дому вы вели контрреволюционный разговор о партии и советской власти. Признаете ли это?
— Нет, этого я не признаю.
— В дни религиозных праздников с целью срыва колхозных работ вы у себя на дому устраивали просмотр панорамы церквей и монастырей, приглашая с этой целью женщин колхозниц.
— Это я признаю. Действительно, в 1936 году в нашем доме у диакона в комнате были женщины колхозницы, я им дала панораму для просмотра.
— В 1937 году в августе среди колхозников вы вели антисоветскую агитацию в связи с арестом кулаков вашего села. Признаете ли это?
— Нет, этого я не признаю.
— В 1936 году вы среди женщин колхозниц в контрреволюционных целях вели контрреволюционную агитацию против колхозов, используя религиозные убеждения некоторых из них. Подтверждаете ли это?
— Нет, я это отрицаю.
На все дальнейшие вопросы, сколько бы следователь ни запутывал и ни угрожал, послушница неизменно отвечала, что обвинения не признает и показания лжесвидетелей, а их было допрошено семь человек, отрицает.
13 октября 1937 года тройка НКВД приговорила послушницу Марию к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Этапом она была отправлена сначала в Бутырскую тюрьму в Москве, а затем в Бамлаг НКВД.
Послушница Мария (Мамонтова-Шашина) умерла в лагере 2 октября 1938 года и погребена в безвестной могиле.
Использован материал книги: «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том 3» Тверь, 2005 год, стр. 93-96.



Страница в Базе данных ПСТГУ